Он ухмыльнулся.

— Да, мама. Ты и в самом деле бесчестная девица, но другой я тебе быть и не позволю! — А затем сын посерьезнел. — Тебе потребуются деньги. Я узнаю у Кира, каким образом лучше всего тайно их передать тебе.

— Не надо, Джеми, но спасибо, что подумал об этом.

Просто не было случая тебе об этом сказать, но я сама по себе очень богатая женщина. И не позволю, чтобы Кира перекачивали мои деньги в Европу.

— А куда ты отправишься? — спросил юный граф, зная в душе, какой получит ответ. Кат поглядела ему прямо в глаза.

— Что ж, Джеми, я поеду искать Ботвелла. Если Френсис все еще меня хочет, то я стану счастливейшей женщиной на свете.

— По-моему, тебе не следует бояться, что пограничный лорд от тебя откажется. Я слышал, его недавно изгнали из Франции за то, что он убил человека на дуэли.

Несчастный джентльмен поплатился за свои опрометчивые слова насчет некоей достойной шотландской леди, которая завладела помыслами Ботвелла.

— А где Френсис теперь? — спокойно спросила Кат.

— В Италии. Он попытался было пристроиться в Испании, но испанцы слишком религиозны, а двор у них весьма затхлый. Ты найдешь своего милого в Неаполе. Отправляйся к нему, мама, и будь счастлива!

Выходи за него замуж, как вам обоим всегда хотелось.

Гленкерк останется здесь, тоже твой, хотя не думаю, что ты испытаешь в нем нужду.

— А Френсис Энн?

— Побудет тут, пока вы твердо не устроитесь. Тогда пришлю ее к тебе.

— И Иана с Джейн тоже, — Тихо сказала она.

Джеймс Лесли засмеялся.

— Всегда это подозревал, но отец, слава Богу, — никогда!

Под веселым взглядом сына Кат зарделась.

— Ты меня поражаешь, Джеми. Откуда в тебе столько терпимости?

— Просто ты всегда была нам хорошей матерью. Просто, пока король не затащил тебя силой в постель, ты всегда была доброй и любящей женой отцу. Просто та же горячая кровь, что течет у тебя в жилах, мама, течет и в моих. Я видел, как смотрели на тебя другие мужчины, а когда был пажом у лорда Роутса, то кое-что и слышал.

Что бы тогда ни отняло у моего отца твою любовь, во всем я виню короля. Наверное, ты и сейчас мне об этом не расскажешь?

На мгновение графиня заколебалась, а потом сказала:

— Твой отец застал меня с королем. Он был возмущен и очень, очень огорчился. Король мог бы поберечь его гордость, но вместо этого принялся безжалостно расхваливать мои достоинства. Джеми увел отца в другую комнату. Там они несколько часов пили гленкеркское виски и разговаривали. А затем, когда оба сильно напились, то вернулись в мою спальню и…

На минуту Кат прервалась, и ее лицо побелело. Потом она тихо продолжила:

— Всю оставшуюся ночь, Джеми, твой отец вместе с королем насиловали меня по очереди. Несколько лет спустя я простила графа, но та ночь убила во мне любовь к нему. Я могла его понять и даже пожалеть, но убедить его в своей верности… — Она запнулась, не находя слов. — Он всегда был упрям, этот Патрик Лесли! Когда-то я его любила, Джеми, но наш брак всегда вызывал у меня сомнения. Полагаю, мы слишком походили друг на друга… В ту ночь я бежала к единственному другу — к лорду Ботвеллу. Я хотела выждать, обрести какой-то покой, поразмыслить. Но мы с Френсисом полюбили друг друга. Остальное ты знаешь. А Джеймса Стюарта я презираю! Он изображает из себя доброго короля-христианина, идеального мужа, любящего отца. Увы, он лицемер и величайший сладострастник!

— А я-то думал, что он на женщин не обращал внимания, а предпочитал мужчин, — сказал Джеми.

— Нет, это притворство, под которым он скрывает свои настоящие желания.

— Как же отец мог с тобой так поступить?! Если бы я знал, то сам бы убил его!

— Джеми! Джеми! Твой отец уже безмерно пострадал за эту ужасную жестокость. Он приехал из Гленкерка, горя желанием быть со мной, а вместо этого увидел, как его полуголую жену ласкает король. Что бы ты ощутил, если бы это оказалась твоя Белла? Нет! Виноват тут Джеймс! Твоего отца — да простит его Бог — уже нет.

Френсис — в Неаполитанском королевстве, и хоть мы и не осмеливаемся посылать весточки друг другу, но вскоре я отправлюсь к нему. Старая жизнь почти кончилась.

Однако теперь наши помыслы должны быть заняты твоей свадьбой с Изабеллой Гордон.

— Но тебе надо подготовить отъезд, мама.

— Все будет в порядке, Джеми. Лучше, если ты больше ничего не узнаешь, чтобы как-то неосторожно меня не выдать. Когда я уеду и пока буду в опале у короля, ты сможешь тайно сообщаться со мной через Кира. — Она поцеловала сына в щеку. — Несмотря на всю мою любовь к Ботвеллу, я бы не оставила тебя, если бы не знала, что ты сможешь достойно носить свой титул и исполнять те обязанности, что ему сопутствуют.

Усвой урок своих предков, Джеми. Только первый граф Гленкерк дожил до старческих седин. Большинство остальных связывались со Стюартами и умирали молодыми.

Если бы я когда-то так не настаивала, чтобы поехать ко двору, то, вероятно, ничего бы и не случилось. Твой отец — и будем справедливы к его памяти, Джеми, — твой отец предупреждал, что не надо иметь с ними дела.

Я не захотела послушать, но ты — должен. Пусть дядя Адам руководит тобой в делах, и держись от двора как можно дальше.

— Но, мама, что случится, если вдруг на юге умрет старуха королева? Если наш король отправится в Лондон?

— Он это и сделает, Джеми. Король с нетерпением ждет, когда сможет покинуть Шотландию. Тогда дяде Адаму придется уехать в Лондон, чтобы представлять наши интересы, но вы с Беллой останетесь здесь. Гленкерком всегда должен управлять хозяин. Иначе имение погибнет. Научи своих детей любить эту землю, чтобы она никогда не осталась без Лесли.

— Ты говоришь так, словно уже больше не увидишь Гленкерк.

— Не увижу, Джеми. Не думаю, что король когда-нибудь простит то оскорбление, которое я ему нанесу.

Будь уверен, случись мне ступить на английскую или шотландскую землю, пока правит наш кузен, меня быстро и тихо арестуют, заточат в тюрьму и — да, возможно, даже убьют. Когда я уеду, то это будет навсегда. Молюсь только, чтобы Френсис все еще хотел меня.

Джеймс Лесли фыркнул.

— Он хочет! Вот в этом я совсем не сомневаюсь. Боже!

Как отчаянно он пытался удержать тебя! Если бы вы оба были менее достойными людьми… но вы пожертвовали собой ради нас, Лесли. Не надо более, мама! Хотя я во всеуслышание осужу вас, ты отъезжаешь с моим благословением и с моей любовью.

Кат наградила сына лучезарной улыбкой, и Джеми даже немного опешил.

— Господи! Мама! Если ты так улыбаешься тому мужчине, который доставляет тебе радость, то удивляюсь, как это тебя не похищали по меньшей мере сотню-другую раз!

Графиня счастливо засмеялась:

— Тысячу, мой бесстыжий юный лорд. А теперь давай отсюда, Джеми. Мне надо обдумать свадьбу.

Он повернулся, чтобы уйти.

— Джеми!

Он оглянулся и, пока мать вставала, выказывая уважение, не отрывал от нее глаз.

— Я весьма благодарна вам, милорд, весьма благодарна. Из вас получится прекрасный граф. Как же я жалею, что меня здесь не будет и я не смогу увидеть, как вы правите.

Юный Джеймс Лесли быстро поклонился и вышел.